Трипитака и книги Запада

Текст мастера Саурардханарисвары, ок. 1934 г.

Нередко раздаются голоса людей, делающих попытку утвердить за так называемыми «священными книгами» Запада такую же прерогативу авторитета, какой обладает Трипитака, как истинное Священное Писание. Не для всех подобное сравнение понятно и не все могут его проверить, т. к. не все знакомы с этими книгами. Поэтому, чтобы иметь правильное суждение, нужно хотя бы вкратце представить себе их содержание.

Особого внимания, при рассмотрении многочисленных книг подобного рода, заслуживают лишь следующие пять.

Все означенные книги имеются в переводах на различные языки, но на санскритском их можно найти только в отрывках. Поэтому не лишним будет дать здесь краткий обзор каждой из них, чтобы потом возможно было провести наглядную параллель между ними и Трипитакой.

I. Библия христиан

Христиане представляют собою разнообразные группы в системе западных верований. «Библия» по-гречески означает «книги» или «собрание текстов». Письмена Библии состоят из двух основных частей: Ветхий Завет с рассказами о племенах и войнах, и Новый Завет с евангелиями и посланиями, а именно:

  1. Ветхий Завет, или тексты еврейских преданий, насчитывающий множество книг с мифами о создании мира;
  2. Новый Завет, или повествования об Иисусе, сохранившиеся в четырех версиях;
  3. Послания апостолов, состоящие из писем и откровений;
  4. Апокалипсис, или видения Иоанна, содержащий аллегории о конце света и суде.

Первые части известны как «Тора» или «Закон», и представляют собой оригинал; поздние добавления относятся к более позднему времени. Ко всем этим текстам с течением времени прибавилось множество комментариев, теологических споров и интерпретаций. Дополнения носят название «Отцов Церкви», тогда как оригинальные письмена носят название «Канон».

Библия, по верованию христиан, была вдохновлена самим Богом, они утверждают, что каждое слово ее «изошло от Духа Святого». Слово «Бог» означает антропоморфное существо, причину страданий и войн.

Авторы Библии неизвестны во многих случаях, но известно, что тексты были собраны и канонизированы на соборах около 300–400 по Р. Х. лицами, носящими имена отцов церкви.

Многое в религии Библии связано с суеверием и преклонением перед сверхъестественными силами. Рассказы Ветхого Завета обращены к Яхве (бог войны), к чудесам и пророчествам, к ритуалам жертвоприношений и ко многим другим элементам, напоминающим язычество.

Одной из основных доктрин Библии, подобно Зенд-Авесте, является учение о вечной борьбе добра и зла, с первородным грехом и искуплением через кровь. По этому учению человек обречен на страдания из-за греха предков, и спасение достигается через веру в жертву одного человека. Страдания, таким образом, продолжаются вечно для неверующих, пока душа не достигнет избавления через внешнее вмешательство, т. е. через слияние с антропоморфным Богом. Такое спасение и является целью жизни каждого правоверного христианина.

Проф. сравнительного религиоведения сэр М. Моньер-Уильямс дает следующее печальное резюме к учению Библии: «Ваше болезненное состояние, учат они, проистекает из греха Адама; что душа ваша есть часть падшего мира, – часть известного Начала (Бога), которое требует кровавых жертв и навлекает вечное проклятие на непослушных. Единственным средством для излечения может послужить вера в жертву; но чтобы получить ее, должно пройти через бесчисленные ритуалы, исповеди, посты и крестовые походы не только в данной жизни, но и в послесмертном существовании в чистилище или аду. Только по прошествии многих веков подобного искуса возможно сделаться достойным к воссоединению с Богом, от которого мы пали».

Неудивительны естественные последствия подобного учения, о которых приходится читать в описаниях истории Запада. Автор одной статьи, помещенной в исторических хрониках, писал об огромном числе смертных случаев, происходящих от инквизиций и войн (миллионы в год в средние века), и об ужасном разорении народов крестовыми походами, причиной чего является суеверие христиан, препятствующее им жить в мире. Христиане видят в каждом несогласном либо еретика, либо воплощенного дьявола. По той же причине христиане боготворят реликвии и святых. «Ужасно наблюдать, как христиане бывают пассивны и беспомощны, когда фанатизм опустошает их общества».

«Говорят, продолжает автор той же статьи, что в христианстве мы сталкиваемся с догматами, которые заключены между границами самой низшей жестокости и самой возвышенной мистики, и со ступенями развития от варварства до современной цивилизации; тот, кто слышал рассказы христиан о «чудесах» и «демонах», тот не будет отрицать этого».

Ужас, конечно, не в одном почитании реликвий, а в той закулисной стороне всего этого культа, таящего в себе безумие всевозможных суеверий, являющихся истинным бичом народа.

В жизни христиан гораздо более имеет значение и играет роль заклятие и ритуалы, нежели медитация. Весь пестрый мир Библии оставляет впечатление суеверия и культа демонов, многочисленные таинственные обряды которого густой сетью опутывают всю жизнь, вплетаясь и в официальный культ. Все, чего человеку приходится бояться, и от чего он хочет избавиться, злые духи, враги и соперники, несчастные случаи, болезнь и неудачи, все это устраняется помощью молитв и экзорцизмов, все, чего он стремится достигнуть, достигается теми же средствами: то изгоняется дьявол из тела, то используется крест, при помощи которого можно видеть всех злых духов. Сядет ли демон в виде болезни на человека, постигнет ли его проказа, понос или сумасшествие, – для всего имеются молитвы и таинства, позволяющие найти исцеление. Кровь агнца способствует выздоровлению, чудодейственные иконы и всеисцеляющие мощи пользуются громкой славой, даже вино и хлеб, при помощи которых совершается евхаристия, вместе с Богом и ангелами изгоняют грехи.12

Чародейство и ритуалы распространяются и на более интимную жизнь христиан. Как на вражду и злобу, можно и на любовь действовать таинствами; отвергнутая девушка молится святым или обмакивает икону в мед, чтобы юноша почувствовал, как сладки ее губы.

Религиозное значение ритуалы приобретают тогда, когда они распространяются на отдельные случаи жизни, в которых заступают место разума и начинают служить средством самообороны, когда они вообще охватывают все человеческое существование и являются силой в жизненной борьбе. Амулет в виде креста дарует долгую жизнь; таинства дают мужское потомство; всевозможное колдовство относительно судьбы делает природу благосклонной; злоба и вина человека могут быть смыты водой крещения, сожжены в аду. 13 Одним словом культ дьявола у христиан не ниже культа богов, и все это ими почерпнуто из Библии. Какое же сравнение последних с Трипитакой, книгой утверждающей истинное просветление и истинную свободу от иллюзий.

II. Талмуд иудеев

Талмуд означает «учение» и представляет собою комментарии к Торе. Он состоит из Мишны и Гемары, представляющих собою дальнейшие дополнения, подобно тому, как комментарии Браманы являются добавлениями к оригиналу Санхита-Веды.

Моисей, прославленный пророк древнего Израиля, считается за основателя или реформатора религии, выраженной в учении Талмуда. Он жил около 1400 лет до Р. Х. Однако ученые сходятся во мнении, что если он вообще существовал, то жил в мифическом контексте. Некоторые из более ранних текстов Талмуда относятся к 200–500 по Р. Х.

Первоначально имелось множество устных преданий религии иудаизма, процветавшей в древней Палестине, пока ко времени римского завоевания она не пришла к упадку. Все, что осталось от древних преданий, состоит из тысяч страниц споров, имеющих миллионы приверженцев. Из них тысячи приходится на Израиль, остальные рассеяны по миру.

Остатки Талмуда были собраны и приведены в современное состояние около 500 по Р. Х.

Они заключают в себе толкования законов, ритуалов, историй и молитв.

Основной чертой учения Талмуда является вечная борьба за избранность, с фокусом на законе и наказаниях. В конце жизненной борьбы праведник переходит к Богу, где его ожидает блаженство, тогда как грешника постигает погибель.

Часть этого учения родственна легализму, однако в большей части своей представляет собою бессистемную путаницу, из которой удается извлечь лишь отдельные отрывки, считающиеся у некоторых «замечательной этикой»...

Хотя иудеи неизменно принимают язык той страны, где живут, но по своему суеверному отношению к «святости языка», на котором написан Талмуд, они не позволяют делать переводы из него на другие языки без строгого контроля, хотя сами раввины читают древнееврейские тексты не лучше мирян.

Преклонение пред темной силой зла очень развито, благодаря чувству страха и ложному понятию о его власти, несмотря на то, что Бог считается покровителем избранных. Это происходит в силу в корне неправильного учения Талмуда, где сказано о вечных проклятиях и разделениях...

Зло рассматривается как противник Бога во всех делах от создания мира. Везде, где только нет полного процветания, урожая, благополучия, здоровья, успеха, – там усматривается вмешательство зла, и принимаются меры к его задабриванию или заклинанию. В мире живущих зло распространяет болезни и смерть. Тысячи проклятий послало оно на землю, и Бог должен бороться с ним. С этим дьявольским происхождением болезней согласуется то, что говорится об искусстве толкования, что из трех средств, закона, ритуала и заклинаний, всегда следует предпочитать последнее. Но понятие болезни в Талмуде расширяется, распространяясь вообще на все невзгоды людские, и даже грех по существу своему считается как бы вызванной злом порчей человека. Соответственно этому спасение весьма часто рассматривается как очищение.

Очищение, обработка законов, лечение болезней – все это таким образом сопряжено с желанием избавиться от наваждения зла, потому что зло – везде, где нечистота, где смерть и испорченность. На этой почве развивается вся иудейская жизнь. Как ни идеализируется Бог, все же зло занимает гораздо большее место в жизни и душе каждого иудея, побуждая его к ритуалам и заклинанию. Боясь зла и борясь с злом, фактически они всегда оказываются побежденными им, потому что не имеют открытого истинного средства. Талмуд не дает его. Как же значительнее откровение Трипитаки, которая указывает на Будду, как на просветленного, преодолевшего иллюзии!

III. Коран, закон ислама у магометан

Магомет, прославленный пророк Аравии, родился в 570 по Р. Х. В возрасте 40 лет он начал свою карьеру пророка, и с того времени стал сообщать последователям взгляды на древние предания с точки зрения подчинения Аллаху.

Величайшим достижением Магомета считается его правило единобожия, но Библия, между тем, почти за 1000 лет до него провозгласила формулу монотеизма в Ветхом Завете. Магомет, однако, признавал, что не был в состоянии полностью следовать своему видению. Дальше он учил: «Война за веру и возмездие». Видимо ему было чуждо учение Того, Кто учит compassion. Магомет умер 63 лет от роду, сожалея о войнах. При жизни притязал на то, что он пророк. Вот его слова: «Я человек, получивший откровение».

После его смерти ислам сделался государственной религией многих стран, и в честь его до сих пор совершаются молитвы.

Ислам проповедует поклонение Аллаху и потому религией назван быть может. Это учение о подчинении с элементами религии. В нем есть сознание греха, но стремление к искуплению через дела, желание общения с Богом. «Оно восхваляет этот мир и обещает рай материальный; оно призывает к джихаду, скромности, трезвости, но позволяет рабство и многоженство». 14

Всего этого ислам предлагает достигать своими силами, не наделяя со своей стороны глубокой мудростью. Магомет сам не имел уверенности в том, что он может исполнить все правила своего учения. По одному его правилу ложь иногда может быть оправдана (такийя), а значит и допущено нарушение нравственности вообще. Эта черта учения Магомета наложила свой отпечаток на мусульманские народы, которые воспользовались последним, и потому неправда, оправданная как либо, служит характерной чертой этого народа.

IV. Кинг, или тексты Конфуция

Конфуций, прославленный мудрец Китая, родился в 551 г. до Р. Х. В возрасте 22-х лет он начал свою карьеру учителя, и с того времени стал сообщать ученикам взгляды на древнюю литературу и историю своей страны с точки зрения принципов человеческого долга.

Величайшим достижением Конфуция считается его золотое правило: «Не делать другому ничего, чего бы ты не желал, чтобы другие делали тебе». Трипитака, между тем, почти за 50 лет до него провозгласила формулу сострадания в суттах. Конфуций, однако, признавал, что не был в состоянии следовать своему правилу. Дальше он учил: «Платить за обиду правосудием и воздавать за добро добром». Видимо ему было чуждо учение Того, Кто учит отрешению от желаний. Конфуций умер 72 лет от роду, сожалея, что жизнь была прожита не с достаточной пользой. При жизни никогда не проявлял притязания на то, что он больше, чем простой смертный. Вот его собственные слова о себе, сказанные в 65-летнем возрасте: «Я человек, который в своей жажде знания забывает о пище и от радости приобретения его не помнит о своих печалях и не замечает, что старость надвигается». Почти сейчас же после его смерти «конфуцианство» сделалось государственной религией Китая, и, хотя Конфуций не был признан богом, в честь его до сих пор совершаются жертвоприношения.

По старому закону Китая требовалось, чтобы в каждом городе страны был сооружен храм Конфуция. Дважды в году сам император посещал императорский институт, чтобы лично произнести молитву, обращенную к умершему мудрецу. В молитве восхваляется мудрость Конфуция и дается сообщение о делаемых приношениях в его честь: шелка, вина, фруктов и т. п.

Конфуцианство не проповедует поклонения никакому божеству и потому религией названо быть не может. Это учение о нравственности без религии. В нем нет ни сознания страдания как иллюзии, ни стремления к нирване, ни желания отрешения от желаний. «Оно восхваляет этот мир и скорее сомневается в существовании жизни загробной; оно призывает развивать добродетели, подобающие доброму гражданину: трудолюбие, скромность, трезвость, степенность, благочиние и вдумчивость». 14

Всего этого конфуцианство предлагает достигать своими силами, не наделяя со своей стороны помощью. Конфуций сам не имел уверенности в том, что он может исполнить все добрые правила своего учения. По одному его правилу ложь иногда может быть оправдана, а значит и допущено нарушение нравственности вообще. Эта черта учения Конфуция наложила свой отпечаток на многомиллионный Китай, который, может быть, лучше всех других правил воспользовался последним, и потому неправда, оправданная как либо, служит характерной чертой этого народа.

V. Зенд-Авеста гебров, или парсов

Авеста означает «познание» и представляет собою оригинальные письмена. Зенд означает «комментарий» и представляет собою дальнейшие дополнения. Зороастр, прославленный философ древней Персии, считается за основателя или реформатора религии, выраженной в учении Зенд-Авесты. Он жил около 500 лет до Р. Х. Однако ученые сходятся во мнении, что если он вообще существовал, то жил за много веков раньше. Некоторые из более ранних письмен Зенд-Авесты относятся к 700–800 годам до Р. Х. Первоначально имелось около двадцати книг религии Зороастра, процветавшей в древней Персии, Мидии и Верхнем Тибете, пока ко времени Александра Македонского она не пришла к быстрому упадку. Все, что осталось от древних письмен состоит из тридцати или сорока строк гимнов, имеющих не более 100.000 приверженцев. Из них тысяч девять приходится на Персию, остальные рассеяны по западной Индии. Остатки Зенд-Авесты были собраны и приведены в современное состояние около 300 по Р. Х. Они заключают в себе восхваление солнца, луны, воды, огня и содержат историю и молитвы. Основной чертой учения Зороастра является вечная борьба между добром и злом – Ормуздом и Ариманом, жизнью и смертью. В конце жизненной борьбы праведник «одобряемый собственной совестью» переходит по «узкому мосту» к Богу, где его ожидает бесконечное блаженство, тогда как грешника «проклятого собственной совестью» постигает погибель вечная. Часть этого учения родственна дуализму, однако в большей части своей представляет собою бессистемную путаницу, из которой удается извлечь лишь отдельные отрывки, считающиеся у некоторых «замечательной религией»... Хотя гебры неизменно принимают язык той страны, где живут, но по своему суеверному отношению к «святости языка», на котором написана Зенд-Авеста, они не позволяют делать переводы из нее на другие языки, хотя сами священники их читают древне-персидские письмена не лучше мирян. Преклонение пред темной силой злого духа Аримана очень развито, благодаря чувству страха и ложному понятию о его власти, несмотря на то, что Ормузд – дух добра считается покровителем всех, делающих добро. Это происходит в силу в корне неправильного учения Авесты, где сказано: «В начале были оба духа, которые подобны были близнецам и каждый был сам по себе... И когда оба духа встретились, они создали, прежде всего, жизнь и смерть, чтобы, в конце концов, преисподняя служила для злых, а небо для праведных. Из этих двух духов неверный дух выбрал себе злое дело, а добрый дух избрал справедливость»... Ариман рассматривается как противник Ормузда во всех делах от создания мира. Везде, где только нет полного процветания, урожая, благополучия, здоровья, успеха, – там усматривается вмешательство злого духа, и принимаются меры к его, так сказать, задабриванию или заклинанию. В мире живущих Ариман распространяет болезни и смерть. 9999 болезней послал он на землю и Ормузд должен идти к старому Арияману, своему родственнику из рода Асур, и великими обещаниями побудить его отвратить это бедствие. С этим дьявольским происхождением болезней согласуется то, что говорится об искусстве врачевания, что из трех целебных средств, ножа, питья и заклинаний, всегда следует предпочитать последнее. Но понятие болезни в Авесте расширяется, распространяясь вообще на все невзгоды людские, и даже грех по существу своему считается как бы вызванной дьяволом порчей человека. Соответственно этому спасение весьма часто рассматривается как лечение. Очищение мертвых, обработка пустынных мест, лечение болезней – все это таким образом сопряжено с желанием избавиться от наваждения дьявола, потому что дьявол – везде, где нечистота, где смерть и испорченность. На этой почве развивается вся иранская жизнь. Как ни идеализируется Ормузд – дух добра, все же Ариман занимает гораздо большее место в жизни и душе каждого парса, побуждая его к колдовству и заклинанию. Боясь дьявола и борясь с дьяволом, фактически они всегда оказываются побежденными им, потому что не имеют открытого истинного средства. Авеста не дает его. Как же значительнее откровение Трипитаки, которая указывает на путь к нирване, как на преодоление дуализма! ## VI. Трипитака, или св. писания буддистов «История буддизма содержит множество легенд самого глубокого характера; они вселяют великое уважение относительно того, что Будда был исторической личностью, просветленным мудрецом».15 Индийские источники таковы. Будда жил за 500 или 600 лет до Р. Х., происходил из царского рода Сакья в Индии. Его настоящее имя Гаутама, а «Будда» – его обретенный титул, означающий «просветленный». Он рано пришел к заключению, что жизнь полна страданий из-за привязанностей и что мудрость является путем к освобождению. Поэтому он покинул семью, друзей и предался уединенному размышлению. Сидя однажды под деревом вблизи города Гайя в Бенгалии, он, вдруг, постиг премудрость, которая заключается в полном отрешении от иллюзий и желаний. Место это, где росло дерево, почитается буддистами за центр просветления. Гаутама-Будда умер 80 лет от роду, когда достиг конечной цели буддизма, «нирваны», что по санскритски означает «угасание» т. е. освобождение от цикла страданий. В течение сорока лет он проповедовал свое учение, которое имело распространение со временем среди монгольских народностей, потом проникло в Китай, Среднюю Азию и Ниппон. Спустя время после смерти Будды учение его было систематизировано и записано. Письмена носят названия «Трипитака», что означает «тройная корзинка», или три сборника. Они разделяются на: Винайя-Питака, – правила дисциплины. Сутта-Питака, – сутры и диалоги морального поведения. Абидамма – дополнительные правила и разъяснения. Сущность учения «Трипитаки» заключается в том, что Будда называет «четырьмя благородными истинами»: а) что страдание существует; б) что причина страдания в желании и привязанности; в) что страдание может быть прекращено нирваной; г) что путь к нирване обретается через правильную веру, правильное стремление, правильную речь, правильное поведение, правильные средства жизни, правильное усилие, правильную память, правильное размышление. Тоже самое может быть выражено другими определениями: а) Существует страдание каждого сознательного существования. б) Существует цикл перерождений в продолжении бесчисленных веков. в) Существует путь нирваны, которого, как освобождения, надо добиваться чего бы это ни стоило. Как мудра и полна надежды подобная философия! Между тем ее многие не прочь критиковать. Вот перевод одной из первых проповедей Будды, по мнению его последователей заключающей в себе квинтэссенцию его учения: «Рождение есть страдание. Угасание есть страдание. Болезнь есть страдание. Присутствие ненавистного предмета есть страдание. Расставание с любимым есть страдание. Невозможность достигнуть желаемого есть страдание. Нежелание расстаться с жизнью есть страдание. Полное отрешение от жажды бытия есть прекращение страдания». Как глубокий гимн мудрости! Как отличен тон такой проповеди от грозных слов Библии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим...» (Лк. 4:18–19), которые обещают внешние чудеса, но не внутреннее просветление. Будда учил, что сознательное бытие исполнено страдания, причем смерть приносит возможность освобождения, представляя собою переход из одной формы в другую, но с шансом на просветление. Умирающий может родиться вновь в лучшей форме: если это был мужчина, он может стать бодхисаттвой, если был раб – может родиться принцем. Между тем даже перерождение в бога гарантирует путь к нирване, ибо в дальнейшем можно достичь высшего. Отсюда проистекает та надежда, которая озаряет жизнь буддиста. «Сам Будда до своего последнего рождения прошел через все возможные формы бытия на земле, в воздухе, в воде, в аду и в раю. Когда же он достиг абсолютного познания – Будды, то сделался способным вспомнить все прошлые формы своего существования. Часть буддийской литературы называется «джатаки» и повествует о подвигах прежних жизней Будды, когда он был воплощен в быка, слона, птицу, оленя и т. д.» 16 Говоря о нирване, как об угасании иллюзий индивидуального существования, Будда называет ее «другим берегом, где не будет страданий, ни даже мысли о страдании». Такова нирвана. Идея освобождающая и радостная еще потому, что из всех миллионов, живших когда либо буддистов, по их верованию, бесчисленные достигли состояний близких к нирване 17. Какая радостная религия! Следует еще упомянуть здесь об одном правиле, которое обязан исполнить тот, кто решил стремиться к нирване. «Если это мужчина, он должен практиковать compassion ко всем, включая женщин; если его мать упадет в реку и будет тонуть, он должен помочь ей, для ее спасения он должен использовать все средства, и спасти ее» (Вильсон). Таков буддизм. А в то же время Будда подчеркивает уважение к родителям. В этом оно и выражается. Если о Библии можно сказать, что она носит следы антропоморфизма, то буддизм более напоминает глубокий агностицизм по отношению к иллюзиям. И если Библия учит о том, что наша индивидуальность находит свой конец в слиянии с антропоморфным Богом, то буддизм учит, что наш конец в абсолютном освобождении – нирване. Опять же, если конфуцианство есть нравственность без религии, то буддизм можно назвать религией без антропоморфного Бога. Отсутствие антропоморфного Бога в учении Будды привел к тому, что буддисты почитают его как учителя, зная, что его существование закончилось нирваной, а это значит, что он超越ил существование уже 2500 лет. Главным предметом каждого буддийского храма является статуя Будды, перед которой совершаются ежедневные приношения в виде фруктов, цветов и т. п. Медитации буддистов направляются к Дхарме как «почтенной миром». «Бог, если он существует, (Будда超越ил такие понятия), по мнению Будды, не нужен, так как все зависит от кармы и просветления; Он не может нарушать законов, и освобождение достигается собственными усилиями человека». Таким образом, остается место для мудрости, есть намек надежды, проблеск света и утешения во всем этом учении. Приходится поражаться, что оно, тем не менее, является религией почти всех азиатских народов, почти половины человечества. «Евангелие Будды» поистине есть евангелие просветления и compassion. Как глубока пропасть отделяющая его от Евангелия Библии! Будда говорит, что мир пребывает в состоянии иллюзий и страданий; Библия учит, что «весь мир лежит во зле» (1Ин. 5:19). «Поймите страдание, – преодолейте его, потому что оно иллюзия человечества», говорит Будда! – Страдайте за грехи, учит Библия (2Кор. 12:10). «Подавляйте ваши желания», учит Будда; освящайте их, учит нас Библия (Кол. 3:2). Первый говорит «Освободитесь от тела через понимание», тогда как по учению Библии нам должно ждать воскресения тела (Рим. 12:1). По Будде мы являемся частью цикла, и просветление зависит от нас; по Библии, мы – творение Бога (Еф. 2:10) и Бог диктует нам (Фил. 2:13). Наконец, буддизм учит понимать жажду жизни и вместо этого выдвигает в качестве высшей цели бытия абсолютное освобождение, с чем совсем не согласна Библия, которая учит, что жизнь наша есть дар Бога для поклонения Ему. Маханама, буддийский историк, утверждает, что письмена учения Будды появились вскоре после его паринирваны, а до того передавались устно с точностью. Утверждение Маханамы поддерживает Макс Мюллер. Значит, выходит, что учение Будды имеет за собой достаточный авторитет, и не вызывает сомнения его достоверности. ## Общий вывод Яркой иллюстрацией существующего различия между Трипитакой и только что рассмотренными книгами Запада может послужить заявление одного просветленного китайца. «Проводя жизнь в страшных иллюзиях, я пробовал взывать о помощи к Христу, но всякий раз в ответ слышал: «Ты должен верить в Меня, и грех будет прощен внешне». Потом я пробовал искать помощи у Конфуция, но он тоже говорил: «Тебя бы не постигло такое горе, если бы ты следовал моей системе». Наконец я обратился к Будде, и Он без слова упрека показал путь просветления, протянул мне Дхарму и вывел меня из цикла страданий. С тех пор я с мудростью следую за Ним». Это, так сказать, сравнение практического характера, что же касается сравнения в других отношениях, то, прежде всего, надо обратить внимание на факт сильной авторитетности буддийских писаний со стороны их подлинности, во-вторых – со стороны самого их происхождения. Гармония и глубокая взаимная связанность Трипитаки служит дополнительной характеристикой укрепляющей наше представление о ней, как о книге Св. Писания. Обращаясь к Трипитаке, какую резкую противоположность находим в ней по сравнению с Библией! Такое впечатление как будто от света мы перешли в еще больший свет, или с гранита вышли на вечный алмаз. В отношении Трипитаки у нас имеется достаточно удостоверений ее подлинности и в ней самой с достаточной убедительностью открывается тайна ее происхождения, кроме того постоянная взаимная гармония содержания убеждает каждого в том, что это ничто иное как Дхарма Просветленного. Трипитака соответствует глубокому разуму человека, тогда как в книгах Запада мы на каждом шагу наталкиваемся на вещи самого несуразного свойства. Например: какое впечатление возникает от чтения легенды о саде Эдеме в Библии, или об антропоморфном Боге в Талмуде, или от безжизненной морали Конфуция, или учения Магомета о рае с гуриями, или от «видений» Зороастра? Таково все же сердце человека, что ему свойственно увлекаться какой угодно нелепостью, лишь бы она была завуалирована дымкой таинственности. Сравните все вышесказанное со строго разумным содержанием Трипитаки; вспомните хотя бы ее учение о четырех истинах, разве оно не нашло полное подтверждение в новейших открытиях психологии? Вспомните также порицание Трипитакой иллюзий и возвещенную идею просветления, затем обратите внимание на ее идею о Дхарме, о нирване, об ответственности кармы и освобождении. Какая другая книга, из так называемых, священных книг, может сравниться с Трипитакой обилием мудрости, выдержавшей тысячелетнее испытание и нашедшей подтверждение, как в истории, так и в личной жизни миллионов отдельных людей? Следует отметить факт полного отсутствия глубокого философского элемента во всех книгах Запада. Кроме того, ни одна из них не дает твердого свидетельства о том, что открываемый ею путь есть внутренний и окончательный. Будда же в Трипитаке говорит: «Я есмь путь к нирване...» и больше того сказано: «Никто не достигает освобождения, как только через понимание». Трипитака не двусмысленна, а точна и категорична. Вот ее заявление: «Если Дхарма есть истина, то последуйте ей; а если иллюзия, то отвергните» , ибо «никто не может следовать двум путям», и «никто не может положить другого основания (освобождения) кроме понимания, которое есть Будда». Обращает на себя внимание, красной нитью проходящее через все книги Запада, учение о спасении ценой внешних жертв и заслуг, отсюда может быть популярность этих религий среди малокультурных народов, так как оно внушает им чувство зависимости и самоправедности столь приятное сердцу человеческому. Как не похоже на это учение Трипитаки. В ней говорится: «Освобождением вы достигаете через понимание, и сие не от богов, дар Дхармы: не от дел внешних, чтобы никто не хвалился». Всякая гордость и превознесение со стороны человека строго порицаются, его праведность пред лицом истины рассматривается, как «иллюзия». Но, при этом, Трипитака открывает человеку истинный путь просветления и обещает в конце этого пути нирвану вечного покоя. Интересно, что ни в одной из книг Запада не имеется даже намека на то, что основатель какой-либо из этих религий освободил от иллюзий и страданий своих последователей, пожертвовав для этой цели своими желаниями, тем более никто из них не достиг просветления и не имел общения с своими учениками после нирваны, являясь в видениях. Один Будда «отрекся за страдания наши по Дхарме... и достиг нирваны по суттам»; один Будда обетовал путь и Дхарма выполнила это обетование, так что мы, Его последователи, сегодня можем взывать к истине: «Будда, Дхарма, Сангха!». Между тем, ни одна из вышеперечисленных религий не применяет в отношении истины такого наименования, как «Просветление». То, что рисуется книгами Запада как что-то материальное или исполненное страха, или как внешнее спасение, Трипитака называет прямо «нирваной», где нет страданий (Ин. 14:2 подобно, но без иллюзий), куда предтечей за нас уже вошел наш Учитель Будда. Тоже надо сказать про возможность внутренней перемены в человеке. Учения западные ее предусматривают через внешние ритуалы, а лишь ограничиваются указанием на возможность некоторых реформ. В этом отношении учение Трипитаки стоит недосягаемо выше, она определенно говорит: «должно вам просветлиться». Просветление и нирвана два величайших пункта откровения буддийского Св. Писания. Упомянутый уже раз сэр М. Моньер Уильяма профессор санскритского языка, проведший 42 года в изучении св. книг Востока, рассказывает, что вначале изучения он был поражен проблесками света истины в буддизме, сверкавшими то здесь, то там, и он готов был думать, что книги эти высоко оценены; однако дальнейшее изучение подтвердило первоначальное заключение. «Я убежден, говорит он, что буддизм дает истинный свет». Обращаясь к Трипитаке, он указывает на то, как постепенно в ней свет истины разгорается пока не достигает своего апогея в нирване; совсем другое явление наблюдается в книгах западных религий: они начинают с ярких вспышек мифов и кончают абсолютной тьмой. «Положите их все, если хотите, на правой стороне вашего стола, а на левой положите одну святую Трипитаку, анализируйте параллельно, и вы увидите какая между ними великая пропасть». Они, как видно, нужны тем, кто думает стоять пред иллюзией в своем собственном «рубище зависимости», но умирающему грешнику они бесполезны, – они не открывают ему лекарства от иллюзии страдания и не направляют к Просветленному и даже не дают бальзама для смягчения ран души. Некто Фредерик Тревез, касаясь вопроса о миллиардах христиан, постоянно живущих в тисках суеверного страха перед адом и под бременем мысли о первородном грехе, говорит, что «улыбка в их среде весьма редкое явление, она еще немного чаще встречается у детей, но у взрослых она больше похожа на выражение страдания». Кто в силах описать всю скорбь миллионов душ, находящихся под чарами «священных книг Запада»? Бедное, падшее человечество нуждается совсем в другой книге, в книге, которая бы говорила об исцелении ума, об освобождении от иллюзий, о просветлении человека павшего до положения вора, убийцы, о просветлении от страстей и безнравственности и о возрождении умирающей под гнетом всего этого души. Такой книгой является одна Трипитака! Трипитака благословляет детей; юношей воодушевляет к мудрости; девушек и женщин призывает к compassion; защищает вдову и сироту; чтит старца и всем предлагает нирвану, покой и просветление, кто только с мудростью примет Учителем Будду. В наше время, когда самые прочные иллюзии рушатся вокруг нас, когда люди, пренебрегая идеалами их отцов, ищут каких-то новых гаваней, которые, по их мнению, могут дать им желанный мир и удовлетворение, на самом же деле приводят лишь к разочарованию, – следует твердо и громко заявить, что незыблемым основанием и единственной верной гаванью для души здесь на земле может служить только Трипитака. Потому на нас буддистах лежит великий долг проповеди истинной Дхармы христианам и иудеям, мусульманам и конфуцианцам, зороастрийцам и всем. На нас, познавших Просветленного в Будде, лежит обязанность подготовить их всех к освобождению от цикла, где всем нам придется дать отчет карме. На нашей ответственности лежит передача в руки этих народов Святой Книги Книг равно понятной для всех жителей земли, на востоке и на западе, севере и юге. Только из нее им станет известно, что Будда пришел в мир освободить страдающих! * * * 12 Как это сильно напоминает суеверия Запада, где наряду с рационализмом уживались всевозможные верования в тайные силы и духов. 13 Проф. П. Д. Шантепи де-ля Сосей. 14 Dr. Оgilviе. 15 Chambers Encyclopaedia. 16 Chambers Encyclopaedia. 17 «Свет Азии и свет мира», Келлог. 18 Chambers Encyclopaedia. Источник: Апологетика Трипитаки : ответы критикам Св. Писания и теистам / Г. И. Ясиницкий. - [Адаптировано, 2025].